Сергей Сметанин


sergej-smetanin

Сергей Егорович Сметанин

Сергей Сметанин родился 25 мая 1952 года в Башкирии. В 1975 году в Уфе окончил факультет иностранных языков Башкирского государственного университета. В 1976г. приехал в Сургут. Начал работать на автобазе №5 «Сибжилстроя» инженером по технике безопасности. Позже работал в Сургутском информационно-издательском концерне «Северный дом», а так же в окружном журнале «Югра».

Первое стихотворение было написано в ещё детстве. Публиковать стихи начал в 70-е годы 20 века.

Сергей участвовал во многих областных и окружных литературных семинарах, постоянно посещал заседания сургутского литературного объединения «Северный огонёк»,  являлся его руководителем. Публиковался в журналах: «Крокодил», «Рабоче-крестьянский корреспондент», «Сибирские огни», «Уральский следопыт», «Югра», в коллективных сборниках: «Времена, в которые верю», «Сургут поэтический», «Этюды северной природы», «Праздник первого снега», в альманахе «Эринтур».
Выпустил авторские поэтические сборники: 1993 год — «Созвездье фар», в 1994 году — «Царство речных хрусталей», в 2002 году — «На Сайме». С 1995 года является членом Союза писателей России..

С 2007г. живет в Красносельском районе  Санкт-Петербурга.


Сургут

На берегах Оби широкой,
Затерянный среди болот,
Осколком рани синеокой
Возник мой город и живет.

Его строителям за сорок,
Он знал героев и рвачей,
Но не шальным богатством дорог,
А тем, что сердцу горячей.

Да разве в памятной тетради
Своей рукою зачеркну
Его тяжелый дебаркадер,
Реки степенную волну?

Я вижу вольные стремнины!
Далеко ропот им нести
С его причалов — середины
Великолепного пути.

Он жил, творил, мечтал и строил,
Ходил то в робе, то в мехах,
И память славную покоил
О павших рано земляках.

Добытчик нефти знаменитой,
Соперник вечности самой,
Всегда к себе душой открытой
Меня зовет он, город мой!

 

Солохинские* мосты

Я жизнь прожил счастливую в Сургуте,
Все двадцать восемь полновесных лет,
Не изменив её всегдашней сути
И просто воспевая как поэт.
Посильно помогая где руками,
Где головой в строительстве его —
Приехал я сюда не за деньгами,
А разделить эпохи торжество.
Хотя бывают разными эпохи,
У каждой свой герой и свой резон.
Герой сегодня — Валентин Солохин,
Которым по-мужски я восхищен.
Романтику Сибирь — святое место,
Поруганное, может быть, порой.
Но кто же он такой — начальник треста
Под именем обычным «Мостострой»?
Солохин говорит скромнее многих,
Когда с ним речь газетчики начнут:
— По этой жизни нас ведут дороги,
А без мостов дороги не живут.
Он сам себя не мыслит без работы,
Доступен — выходной-не выходной,
Готов не только «разбирать полеты»,
А пестовать идеи, как родной.
В Сургуте ли — пролета нету шире,
В Ханты-Мансийске — четкий на просвет —
Мосты, каких не так уж много в мире,
А может быть, каких и вовсе нет.
И через обский мост переезжая,
Возможно, дорогая, как и ты,
Я всякий раз невольно замечаю:
Переживаю бездну красоты.
Когда жду встреч на берегу с тобою
И время через Обь гоню: «Спеши!»,
Я восхищен солохинской душою,
Ведь мост, определенно, — часть души!
_______
* Солохинский мост — Югорский мост через Обь у Сургута

 

Город Сургут

Прекрасен вид бескрайней северной равнины
У неба синего на верхнем этаже
Такие белые, пуховые перины!
Такая даль, что не вмещается в душе!
В Сургуте-городе зимой — одна погода:
С утра мороз, к обеду — минус сорок два.
Зато не тесно и в любое время года
Не заболит о перспективе голова.
Сильнее зрелище, мой друг, увидишь где ты?
Найди сравнение, припомни детский сон!
Забудь про горы. Чтоб увидеть полпланеты,
Тебе достаточно лишь выйти на балкон.

 

***

К Сургуту осень спешит рывками.
Прошли каникулы с большими отпусками,
Пахнуло дождиком, и солнце над домами
Легко поддерживает облака виток.
Он вроде лебедя, отставшего от стаи,
Летит над нами, помаленьку вырастая,
А синева по-верещагински густая
Совсем стемнела в направленье на восток.
Все это значит, что совсем не за горами
И первый снег с его летучими следами,
И первых заморозков трезвый холодок.

 

***

Бабьим летом, в Сургуте, в субботу,
Над домами, рекой и тайгой,
Мне такого не помнится что-то —
Удивительный льется покой.

Всюду окна раскрыты и двери,
Ранний вечер тягуч, словно мед,
Из каких-то зеркальных материй
Музыкальная фраза плывет.

И блестит подрастающий месяц
Из-за туч белизной молока,
И с балкона, до пояса свесясь,
Мальчик с девочкой кличут щенка.

 

***

Последняя роскошь ушедшей зимы —
Снежок, осыпающий землю в апреле.
Кому-то на юге цветы надоели —
Какое нам дело до их кутерьмы!

Смотри-ка, на грани меж света и тьмы
Примолк наш Сургут, как дитя в колыбели.
Так тихо, что слышится — сны полетели
Наивные души искать и умы…

 

Мороз

По Сургуту, Сургуту, Сургуту — тревожные сумерки.
Ах, когда же грядущие белые ночи грядут?
Полушубки не греют, и шутки до времени умерли
Будто градусы холода рта разомкнуть не дадут.
Даже та же луна, наша старая рыжая спутница —
Словно маятник в небе дрожит от внимательных глаз:
По Сургуту, Сургуту, Сургуту идет межуютица,
И застывшей солярки не жжет на обочине КрАЗ.
Словно жесть по щеке — не скупятся ветра на пощечины,
Выжимая короткие слезы и долгую злость,
Но для наших сердец никогда не найдется обочины,
На которой бы им отдохнуть от работы пришлось.
И краснеют в балках подключенные в сеть нагреватели,
И сквозь двери двойные парит индевелый подъезд,
И любому морозу мы все же друзья и приятели —
Не об этом ли он и трещит, одичалый, окрест.

 

На литературном вечере

В рабочем посёлке под самым Сургутом,
Где снежные крепости строит зима,
По-доброму делится с нами уютом
Под праздник нарядных детей кутерьма.

Мы в маленькой школе концерт начинаем,
Звеня, над рядами вздымается стих.
Горящие взоры. Читаем, читаем
Слова, что лелеяли в сердце для них.

Потом детвора подбирается близко,
Вопросы, ответы, автографы в дар.
И девочка в руку кладёт мне… ириску!
Ну, разве забудешь такой гонорар!

 

Весеннее

По краю мартовского наста
Румяный закатился день,
И дышит сумрак безучастно
Меж придорожных деревень.

Темнеют ели, сосны редки:
Стряхнули иней — вышел срок,
Лишь кое-где на крепкой ветке
Последний держится снежок.

 

Белые ночи

К мостовой прижалась летняя жара.
На газоны льётся нежная прохлада.
Незакатные в Сургуте вечера,
Хоть читай, и электричества не надо.

Стань в рябиновые влажные кусты.
От небес не отведи скупого взора.
Столько вечной и щемящей красоты
В белом обрачке над синей кромкой бора!

 

Мгновение

Нынче над Сургутом чудесный вечер.
Тучи повторяют сиянье света
Фар автомобильных, как будто снова
Белые ночи.

По асфальту мокро струятся блики
Словно чешуя драгоценной рыбы.
Кажется, построен огромный город
Над бездной звездной.

В этом фантастическом окруженье
Ты идешь под зонтиком неземная,
Даже не догадываясь о том, что
Тобой любуюсь.

И через мгновенье в моих объятьях
Ждет тебя волшебное превращенье
В самую обожаемую из женщин
На целом свете.

 

***

Любовь для гуляки — бренчащая медь.
О чём ему плакать? О чём сожалеть?
Богатство своё разменял и доволен —
А встретит ли чистое золото впредь?


***

От Сургута к Нижневартовску
Поезд катится легко.
От Сургута к Нижневартовску
В окна видно далеко.

Предо мною расстилается
Край немеряных болот.
Сердце кровью обливается:
Сколько дерева гниет!

Сколько видится единственных!
Сколько павших в полный рост
С корнем вывернутых лиственниц,
Кедров, сосен и берёз!

Всё пространство грозно светится
Всё похоже на погост.
И так редко-редко встретится
Крестик сосенки — подрост.

И горюем бесполезно мы
В романтической глуби
По всему пути железному
Вдоль красавицы Оби.

 

Улицей Маяковского

Утро в Сургуте.
Среди берез —
Золото
в синь
выяркивается.
Ветер,
тяжёлый как паровоз,
Грузно
в саду расшаркивается.

Передвигается,
бешен,
дик,
По тротуарам каменным.
Вижу я —
дрогнул его кадык,
Жарким
облитый
пламенем:

На стойке
солнечной кутерьмы
Скоро
коктейль
закончится.
И — покатили
в туннель зимы
Серые
дни-вагончики!

С фотоаппаратом
за ним иду
Тихо как
папарацци я
Эх, повторилась бы
в этом году
Октябрьская
демонстрация!

 

Осенний парк

Туман — как белая рубаха.
Крахмально-розовая тьма
Размыла вставшие из праха
Монументальные дома.

Легла на сосны сенью мглистой,
Обводит изгородь кольцом.
Один берёзки ствол безлистый
Надёжным вырезан резцом.

В его штрихах миллиметровых
Я вижу Дюрера листы…
И сетью веточек лиловых
Повисла крона с высоты.

 

Н.

Нам везло, как везёт ещё людям
На стремнине широкой реки.
Я решил, что мы счастливы будем
Всей российской беде вопреки.

Но в июле хватило недели —
К чёрной заводи лодку снесло,
И воронами с неба слетели
К нам несчастья, как будто назло.

Переможем! Родные обнимут.
Набегающих слёз не отнять —
Но тебя у меня не отнимут,
Потому что судьбы не отнять.

 

После всего

Однажды придёт неизбежная грусть:
Я лягу, засну и уже не проснусь.

И, хвойные лапы на снег обраня,
До краешка неба проводят меня.

Там буду гореть одинокой звездой —
Далёкой, загадочной и молодой,

Возможно, впервые смеясь (как близка!),
На землю родную взгляну свысока.

По вечнозелёным сосновым следам
Душа возвратится к обычным трудам.

И высветит нежно простые цветы,
Которые любишь по-прежнему ты.

 

Вдохновение

Это чувство приходит вовремя —
Неожиданно, как весна.
Словно штора внезапно сорвана
С занавешенного окна.

Словно целое мирозданье
Прорывается в телефон.
Мне названивают названья,
Шелестят голоса имён.

И царапаются колючие,
Представляемые едва
Незнакомые мне созвучья,
Удивительные слова.

И торопятся, словно зёрна,
Прорасти во мне города:
Вдохновенье приходит вовремя.
Неожиданно. Как всегда.

 

Рябина

Скверик, осень, летит паутина.
Вот скамейка, присядь на краю,
Посмотри, перед нами рябина —
Чем не яблоня в тихом раю?

Благородно, воздушно ветвится.
Ты внимательнее посмотри —
Бледной зеленью крона клубится,
Как подсвеченная изнутри.

Там, струясь по библейскому древу,
Змей коварные речи ведёт.
Гроздья-яблоки ждут свою Еву.
Жаль, сегодня она не придёт.

 

***

Редких звёзд колодезные глуби
Небосвод над ними накренил.
Я мечтал, что милая полюбит,
А немилой буду сам немил.

И пришло с пророческою силой:
Полюбила миля — дал Бог! —
Но представьте, стала вдруг немилой —
Вот чего предвидеть я не мог.

И звезду небесного разлива
Клял я, поворачивая прочь.
До чего ж ты противоречива
Чувства освещающая ночь.

 

***

Прокатилися белые ночи
По просторам сургутский болот.
У затихшей площадки рабочей
Колоннада тумана встаёт.

И в ответ на моё бескорыстье —
Не беда, что я зритель — один —
Опадает в тайге мелколистье
Золотых и багряных рябин.

А на вымокшем краешке рощи,
Прихотливой и грустной на вид,
Сердце бьётся по-зимнему проще,
За прошедшее меньше болит.

Здесь о судьбах ничто не пророчит
И приметы знакомые все.
Только дождик тоску мою точит
На своём водяном колесе.

Под ногой прогибаются кочки,
Тёмно-бурый сочится настой.
А вокруг — розоватые точки —
Звёзды влажные клюквы густой.

 

***

Меня порой терзает сон —
К чему видения такие? —
Как будто сбилась вся Россия
В один военный эшелон.

Там духота и толчея,
Сквозняк из тамбура по трубам.
Цыган, татарская семья
И казачок с роскошным чубом.

А поезд медленно идёт,
На стыках грузно приседая,
Привычный давний страх скрывая
Пред тем, что нас на завтра ждёт.

И грустно женщины поют
Из-за вагонной стенки тонкой,
А за окном — деревня, пруд
И машет девочка ручонкой.