В 1813 году просили Крылова на публичном чтении прочитать одну из басен, которые «были лакомым блюдом всякого литературного пира и угощения. Он обещал; но приехал во время самого чтения и довольно поздно. Читали какую-то чрезвычайно длинную пиесу; он сел за стол.Председатель вполголоса спрашивает у него: «Иван Андреевич, что, привезли?» — «Привёз». — «Пожалуйте мне». — «Вот ужо, после». Длилось чтение, публика утомилась, начинали скучать, зевота овладела многими. Наконец дочитана пиеса. Тогда Иван Андреевич руку в карман, вытащил измятый листочек и начал: «Демьянова уха». Содержание басни удивительным образом соответствовало обстоятельствам, и приноровление было так кстати, что публика громким хохотом от всей души наградила автора за басню…»
Демьянова уха
«Соседушка, мой свет!
Пожалуйста, покушай».–
«Соседушка, я сыт по горло». – «Нужды нет,
Еще тарелочку; послушай:
Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!» –
«Я три тарелки съел». – «И, полно, что за счеты;
Лишь стало бы охоты,–
А то во здравье: ешь до дна!
Что за уха! Да как жирна:
Как будто янтарем подернулась она.
Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!»
Так потчевал сосед Демьян соседа Фоку
И не давал ему ни отдыху, ни сроку;
А с Фоки уж давно катился градом пот.
Однако же еще тарелку он берет,
Сбирается с последней силой
И – очищает всю. «Вот друга я люблю!-
Вскричал Демьян. — Зато уж чванных не терплю.
Ну, скушай же еще тарелочку, мой милый!»
Тут бедный Фока мой,
Как ни любил уху, но от беды такой,
Схватя в охапку
Кушак и шапку,
Скорей без памяти домой
И с той поры к Демьяну ни ногой.
*
Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь;
Но если помолчать во время не умеешь
И ближнего ушей ты не жалеешь,
То ведай, что твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.