Статья о Данииле Хармсе, опубликованная в 1990 году в альманахе для детей и взрослых «КУ-КА-РЕ-КУ»
Шестьдесят лет назад на набережной Невы можно было встретить задумчивого долговязого человека с грустными глазами. И нередко какой-нибудь взъерошенный ленинградский мальчуган, увидев его, начинал смеяться и дёргать отца за рукав: «Папа, папа! Иван Топорышкин идёт!». Художник Б. Антоновский нарисовал любимого персонажа детского журнала «Ёж» Ивана Топорышкина похожим на придумавшего его писателя Даниила Ивановича Ювачёва. Впрочем, мы его знаем под загадочным псевдонимом «Хармс».
Если бы Даниил Хармс захотел, он наверняка смог бы работать волшебником: столько самых неожиданных вещей он умел. Он хорошо пел, играл на валторне и фисгармонии, прекрасно танцевал чечётку, рисовал. Любил показывать и придумывать фокусы. Одно их его стихотворений, сочинённых в 1928 году, так и называлось «Фокусы!!»:
…Из-под комода ехал всадник,
лицом красивый, как молитва,
он с малолетства был проказник,
ему подруга — битва…
Хармс легко придумывал смешные шутки-репризы для цирковых клоунов. он замечательно читал с эстрады свои и чужие стихи. Мастерски играл в бильярд и даже умел изобразить… муху, размышляющую, куда бы ей полететь.
А вот чего Хармс совершенно не умел делать — так это писать скучно и поучительно. А именно так тогда было принято писать для детей (да и сейчас так пишут многие). Один из девизов Хармса — «Пиши всегда с интересом и смотри на писание как на праздник».
Двадцатичетырёхлетний Хармс вместе с друзьями создал Объединение Реального Искусства — сокращенно «Обэриу», призывавшее к «новому ощущению жизни и предметов», увиденных «очищенными от ветхой литературной позолоты». В своём манифесте молодые писатели утверждали: «Мы, обэриуты,- честные работники своего искусства. Мы — поэты нового мироощущения и нового искусства».
Хармс говорил: «Меня интересует только «чушь»; только то, что не имеет никакого практического смысла…» И когда разговор кзался Хармсу скучным — он незаметно вставлял себе… искусственный глаз. Удивительный монокль-шар в виде вытаращенного глаза! потрясённый собеседник замолкал. Герои часто похожи на автора — в рассказах Хармса люди нередко вынимают из глаз, изо рта, из головы разные предметы — блестящие молоточки, камушки, шары, прутики…
Что действительно важно в жизни и что пустяк? Хармс любил посмеяться над привычным, общепринятым. Например, над бережно любовным отношением к деньгам, с которыми он сам никогда не умел обращаться. Зато точно знал, что излишняя забота о низ легко может поглотить всего человека: «…и гладят их, и целуют, и к сердцу прижимают, и заворачивают их в красивые тряпочки, и нянчат их, как куклу. А некоторые заключают дензнак в рамку, вешают его на стену и поклоняются ему, как иконе. Некоторые кормят свои деньги: открывают им рты и суют туда самые жирные куски своей пищи…»
Почти всё, что Хармс написал для взрослых, долгие десятилетия оставалось не опубликованным. Смех, игра, шутки всегда пугают и настораживают людей неумных, подозрительных, жестоких.
В 1931 году Д. Хармса и его друга А. Введенского арестовали и выслали на год в город Курск. Потом он возвращается в Ленинград. но жить становится всё труднее. Ночью 1 июня 1937 года он записывает в своём дневнике: «Меня прекратили печатать. Мне не выплачивают деньги… Нам нечего есть. Мы страшно голодаем».
В августе 1941 года поэта арестовали последний раз — его вызвал дворник, попросив спуститься на минуту во двор. Совсем как в печальной песенке Хармса, опубликованной в третьем номере журнала «Чиж» за 1937 год,- «Из дома вышел человек… и с той поры исчез«. Так, в домашних тапочках, поэт преступил порог страшной ленинградской тюрьмы «Кресты». Здесь он и умер 2 февраля 1942 года на железной койке тюремной больницы.
Даниил Хармс и его друзья, талантливые писатели, попытавшиеся создать новую детскую литературу, полную шуток, игры, небылиц и нелепиц, Александр Введенский (1904-1941), Николай Олейников (1898-1942), погибли совсем молодыми, оклеветанными и непризнанными. И всё же праздник бескорыстной игры и лукавого смеха, праздник, который они подарили нам полвека назад, продолжается.
(Л.Звонарёва)